Китаю не привыкать к крупным инженерным проектам, многие из которых становятся поводом для гордой популяризации страны на международной арене. Однако в череде подобных масштабных замыслов есть и примеры иного подхода. Начиная с 2013 года КНР активно занята сооружением военной инфраструктуры в сотнях километрах от своего побережья.
Морской шелковый путь
Южно-Китайское море, как очевидно из его названия, — это часть Тихого океана, которая лежит к югу от Китая между ним, островом Тайвань, Вьетнамом, Филиппинами и островом Калимантан, разделенном между Индонезией, Малайзией и Брунеем. Уже по перечню стран понятно, что там напрямую пересекаются, а порой и сталкиваются интересы крупнейших местных государств, у каждого из которых имеются свои представления о собственной зоне влияния, с одной стороны, и роли соседей — с другой.
Это отражается даже в названиях, которые приняты для моря у заинтересованных стран. Пока европейцы пользуются исторически сложившимся определением «Южно-Китайское», во Вьетнаме его знают как Восточное, на Филиппинах правительство предлагает термин «Западно-Филиппинское», а в Индонезии используют прилагательное «Северное». Как бы то ни было, значение моря не исчерпывается масштабами лишь этого региона. Оно имеет колоссальную важность для всей Земли.
Цветными линиями обозначены границы влияния, на которые претендуют страны региона
Ежегодно через эту часть Мирового океана перемещается в том или ином направлении разного рода товаров на сумму, превышающую $3 трлн. Морской путь, связывающий Дальний Восток и Юго-Восточную Азию с Индийским субконтинентом, Африкой, Ближним Востоком и Европой, сложился исторически, и с развитием торговли его стратегическая ценность лишь росла.
Однако важность Южно-Китайского моря заключается не только в его транзитной роли. По утверждению китайских властей, его воды скрывают феноменальные запасы углеводородов, которые еще толком не начали разрабатываться. Хотя впервые нефть там была найдена в 1968 году, оценки возможного объема углеводородов разнятся.
Министерство геологии и минеральных ресурсов КНР утверждает, что речь может идти о без малого 18 млрд баррелей нефти, хотя, согласно другим источникам, углеводородный потенциал моря все же гораздо скромнее и может составлять от 1,1 млрд до 11 млрд. Ну а третьим фактором, определяющим значение Южно-Китайского моря, является его использование как источника пищи. В традиционной кухне региона морепродукты всегда занимали важнейшее место, ну а здешние воды ими особенно богаты.
Экономика большинства стран региона напрямую зависит от бесперебойности функционирования торговых линий, проходящих через Южно-Китайское море. Например, Япония получает через него около 80% всех импортируемых энергоносителей. Впечатляют и цифры, касающиеся Китайской Народной Республики: около 60% всей внешней торговли страны завязаны именно на эту часть Мирового океана, и потому внимание, которое КНР уделяет ей и своей роли там, логично и понятно.
С одной стороны, Китай пытается диверсифицировать логистику своего экспорта, развивая как сухопутные, так и комбинированные поставки своих товаров по важнейшим для своей экономики направлениям. С другой — от морских перевозок Пекин, разумеется, отказываться не собирается, инвестируя в зарубежные порты в стратегически важных точках мира.
«Морской шелковый путь XXI века», предполагающий в том числе долговременные инфраструктурные инициативы, в которые КНР готова вкладывать миллиарды долларов, является ключевой составляющей их известного плана «Один пояс и один путь». В этой связи обеспечение собственной безопасности именно в Южно-Китайском море стало для страны принципиальным вопросом, ну а главным средством для этого стал ряд спорных территорий, десятилетиями существовавших в этих водах.
Острова преткновения
Конечно, существование в разных частях моря нескольких архипелагов из небольших островков, атоллов, а то и просто коралловых рифов ни для кого не было секретом. Однако настоящую ценность все эти Парасельские острова и острова Спратли, еле выступающие из воды, покрытые песком и кустарником, приобрели лишь в XX веке.
В мае 1939 года их оккупировала Японская империя, использовав некоторые в военных целях. Ну а после поражения Японии во Второй мировой войне, поняв все растущее значение этих 250 клочков суши (суммарная площадь Спратли составляет менее 5 кв. км, а Парасельских островов — 7,8 кв. км), ими всерьез заинтересовались страны региона.
Проблема заключалась в том, что по итогам Второй мировой их статус и принадлежность не были урегулированы. На фоне только что закончившегося планетарного конфликта данные территории казались слишком несущественными, но вскоре выяснилось, что за них готовы не просто спорить, но даже воевать.
Карта архипелага Спратли
Во второй половине XX века окружающие Южно-Китайское море государства оказались, мягко говоря, в натянутых отношениях друг с другом. С одной стороны был Китай — страна, строившая коммунизм, но разругавшаяся в пух и прах со вторым центром силы в данной идеологии, Советским Союзом.
Зато в орбите влияния последнего находился Вьетнам, объединившийся после окончания Вьетнамской войны. Филиппины были американским союзником. Индонезия в разное время своей истории симпатизировала то соцлагерю, то миру капитализма. По мере своего бурного экономического развития росли амбиции и Малайзии. Существовал также фактор Тайваня, который КНР всегда считала своей неотъемлемой частью.
На этом фоне неудивительно, что именно в Южно-Китайском море со всеми его островами, непонятно кому принадлежавшими, и сталкивались интересы региональных государств, а также стоявших за ними сверхдержав.
Единственной страной, которая могла позволить себе претензии практически на все острова, при этом был Китай. В своей политике в Южно-Китайском море КНР руководствовалась так называемый «Девятипунктирной линией». Это условная линия из 9 (сначала 11) тире появилась на китайских картах еще в 1940—1950-е годы, и в соответствии с таким делением в зону интересов Пекина попадало 90% акватории моря, включая Парасельские острова и архипелаг Спратли.
Читайте также: 30 фактов о Запретном городе — самом таинственном месте в Китае
У соседей КНР по региону было свое мнение на этот счет. На часть Парасельских островов претендовал Вьетнам, на Спратли — Филиппины, Малайзия, тот же Вьетнам и даже Бруней. В 1974 году дело даже дошло до вооруженного столкновения между Китаем и находившимся на грани поражения в войне с коммунистическим Севером капиталистическим Южным Вьетнамом.
Результатом корабельных перестрелок, в ходе которых были и человеческие жертвы, стало установление Китайской Народной Республикой контроля над рядом спорных территорий. Впрочем, долгое время — целые десятилетия — КНР отставала в военном освоении контролируемых островов, ограничиваясь лишь организацией наблюдательных постов и присутствием небольших гарнизонов, однако в 2010-е произошел принципиальный перелом, и Китай в свойственном ему темпе в 2013 году перешел к кипучей деятельности по превращению этих участков земли в базы, которые были призваны обеспечить контроль над всей акваторией моря.
Великая песчаная стена
Площадь большинства доставшихся Китаю островов не позволяла осуществлять сколь-нибудь масштабное строительство. Многие из них и вовсе были коралловыми рифами, однако по китайским меркам это был довольно скромный вызов инженерным возможностям страны. По существу КНР развернула работу по масштабному увеличению занятых ей территорий. Алгоритм был весьма прост: с помощью специальных кораблей (земснарядов) со дна Южно-Китайского моря брался песок, который по системе труб отправлялся на нужный остров, где с его помощью создавались новые квадратные метры требуемой дополнительной площади.
Официальной причиной создания этих намывных земель было «улучшение условий труда и жизни живущих на островах людей». Предполагается, что с помощью вновь создаваемой инфраструктуры будет предоставляться укрытие, оказываться навигационная помощь, организовываться лучшее прогнозирование погоды для рыбаков и моряков торгового флота. Параллельно создавались удобные глубокие гавани, проводилось укрепление берегов против штормов и тайфунов, за короткое время было построено сразу три полноценных аэродрома.
В работах участвовали сотни судов, а флагманом стал гигантский, крупнейший в Азии земснаряд Tian Jing Hao. Результат получился впечатляющий. Лишь на семи рифах, где велась самая активная деятельность, китайцы намыли 13,5 кв. км дополнительных земель, что было сравнимо с общей площадью обоих крупнейших архипелагов — Спратли и Парасельского. Бюджет проекта, изящно прозванного в 2015 году американским адмиралом Харри Харрисом, в то время командовавшим Тихоокеанским флотом, «Великой песчаной стеной», не разглашался, но очевидно, что речь шла о миллиардах долларов.
Естественно, гуманитарные аспекты создания столь колоссальной инфраструктуры, скорее всего, имели лишь дополнительное значение. Благодаря этому проекту КНР в первую очередь получила новые морские базы, в том числе имеющие военное значение. Специалисты, анализировавшие доступные спутниковые снимки, утверждают, что на намывных территориях разместились не только упоминавшиеся выше аэродромы, но и узлы связи, радары, системы ПВО, а также комплексы предупреждения ракетного нападения.
Очевидно, что благодаря этим во многом искусственным островам Китай рассчитывает обеспечить безопасность своих торговых путей (а значит, во многом и экономики) в случае возможных военно-политических кризисов. С учетом того, что Южно-Китайское море играет ключевую роль и для экономики всей планеты (по оценкам экспертов, до четверти всей мировой торговли так или иначе проходит через него), вопрос обретает уже глобальный характер.
Именно поэтому китайские инициативы вызывают беспокойство держав, которые сейчас принято считать противниками КНР. В сентябре 2021 года был создан AUKUS — альянс, в который вошли Австралия, Великобритания и США. В его рамках, как предполагается, Австралия получит возможность строить собственный атомный подводный флот, а само объединение позиционируется как инструмент сдерживания китайской активности именно в районе Южно-Китайского моря.
Китай, в свою очередь, протестует против появления AUKUS и, похоже, продолжает вовсю осваивать территории, несмотря на их по-прежнему спорный статус. Аналогичной деятельностью, только в более скромных масштабах, занимается и Вьетнам.
Больше же всего пострадала от всех этих геополитических маневров, как обычно, природа, но судьба разрушенных коралловых рифов на фоне происходящего в мире беспокоит разве что экологов. Остальным людям доброй воли остается лишь надеяться на то, что статус-кво не будет нарушен, а взаимное бряцание оружием (США регулярно и демонстративно отправляет в воды Южно-Китайского моря свои военные корабли) не приведет к появлению на карте Земли очередного «очага международной напряженности».
